- Вы упорно напрашиваетесь на комплименты, - тут я уже не сумела удержаться и все-таки улыбнулась.
- Просто шучу. Видимо, неудачно, - вздохнул Эллис и, скептически оглядев тарелку с бараниной и картофелем, подвинул ее к себе поближе. - Вы лучше расскажите мне, как идет опрос свидетелей. Лайзо, паршивец, всячески намекает, что вы узнали нечто потрясающее... Намеки-намеки, а о деталях - ни слова. Чем вы его так подкупили, что он теперь даже со мной многозначительно отмалчивается? - судя по интонации, это был вопрос риторический. - Так что вы докладывайте о ходе следствия, пожалуй, а я пока исследую содержимое своей тарелки. Тоже, знаете ли, замечательное дело.
То ли пустой желудок был тому виной, то ли мрачно-сосредоточенное настроение, но Эллис не задал мне ни одного вопроса по ходу рассказа. Даже не перебил ни разу, вопреки обыкновению. Но слушал внимательно. На середине рассказа он и вовсе потерял интерес к баранине и, подперев рукою подбородок, уставился на меня в упор.
Я сбилась и не сразу сумела собраться с мыслями.
- ...А потом мы распрощались, условившись о встрече. Остаток дня я была занята, а сегодня пришли вы. Вот, собственно, и все, - подвела я итог через добрых два часа и потянулась к чашке с остывшим чаем - немного промочить горло. К концу рассказа у меня даже голос немного охрип.
Эллис, впрочем, выглядел весьма довольным результатом.
- Прекрасно, - произнес детектив после небольшой паузы. - Что ж, это вполне ложится на мою информацию. Жаль, что я сейчас занят двумя делами сразу, причем одно из них личное и не терпит отлагательств... Ваш рассказ, Виржиния, во многом подтверждает мои догадки, но кое-что для меня оказалось неожиданностью. И весьма заинтересовало, не скрою... Речь идет о родстве между Эстер Бонне и Джулией Дюмон. Я знал, что одна из дочерей Нингена держит в Лютье небольшую школу живописи, где и преподает сама, только и всего.
В голове у меня словно встал на место кусочек головоломки.
- Погодите. Но ведь Джулия Дюмон говорила, что эта Эстер Бонне - женщина необщительная, склонная к пустым подозрениям, затворница. Как это может сочетаться с преподаванием?
- Да никак, - цинично улыбнулся Эллис, становясь сразу похожим на злого лиса из сказок. - Лайзо прав, она лжет. Вопрос - только ли насчет своей родственницы?
- И зачем лжет, - глубокомысленно добавила я, но Эллис только отмахнулся:
- Тут-то как раз версия сразу появилась. Мисс Дюмон не хочет, чтобы кто-то прочитал письма Нингена, особенно последние. Возможно, там есть упоминание об "Островитянке у каноэ". Или наоборот, нет, - загадочно заключил он.
И замолчал.
Я ждала закономерного продолжения, но детектив только смотрел на меня многозначительно и тихонько поскребывал вилкой по тарелке.
Шкриб-шкриб. Шкриб-шкриб. Шкри-и-иб.
"Это фарфор, ручная роспись, и один комплект стоит хайрейн", - вертелось на языке. Однако я не стала язвить и просто спросила то, чего ждал Эллис:
- Что вы имеете в виду?
Эллис вальяжно откинулся на спинку, излучая довольство. Видимо, ему и впрямь в последние дни частенько приходилось чувствовать себя дураком, вот он теперь и отыгрывался на мне, изображая всеведущего детектива пред лицом наивной леди... Что ж, это можно было только перетерпеть.
К счастью, затягивать со спектаклем он не стал.
- Возможно, двенадцатой "Островитянки" и вовсе не существовало, Виржиния. И письма Нингена могут прояснить эту тайну... - Эллис наклонился, опираясь локтями на стол, и проникновенно заговорил, глядя на меня исподлобья. Свет причудливо лег на пестрые волосы, делая их как будто бы седыми. - А теперь на секунду представим, что так оно и есть. Картины никогда не было. Существовала лишь аккуратная подделка. Об этом знал Лоренс, который нашел ее; Льюис Пул, который ее продал; и мисс Дюмон, которая после якобы проведенной экспертизы объявила картину подлинной. Мистер Уэст догадывался о делишках сына, но из-за болезни не изучал их так пристально, как следовало бы. И вот накануне открытия выставки между Льюисом Пулом и Лоренсом происходит ссора, в процессе которой Пул угрожает раскрыть тайну фальшивой картины. Лоренс выжидает некоторое время и убивает его, а картину уничтожает, заявив о краже, и затем требует выплатить страховку, оформленную на имя Уэста-старшего. Страховой агент, действуя в своих интересах, доносит на страхователя в Управление. Далее следует арест - в мое отсутствие, к сожалению. Уэст подозревает сына, поэтому не отвергает предъявленные ему самому абсурдные обвинения. Мисс Дюмон тоже догадывается о личности преступника, но, к примеру, из романтических побуждений или из страха быть обвиненной в афере тоже молчит... - Эллис свел куполом кончики пальцев, как будто в жесте чжанской молитвы о просветлении, и медленно выдохнул, прикрыв глаза. - Как вам такая версия, Виржиния? По-моему, идеально. Жаль, что такие гладкие версии никогда не подтверждаются.
- А мне - не жаль, - неожиданно для самой себя возразила я. - Не хотелось бы, чтоб мисс Дюмон оказалась преступницей. Мне показалось, что она хороший человек. Можете считать, Эллис, что это женская интуиция говорит.
Эллис наградил меня таким взглядом, что я не выдержала и отвернулась. Впрочем, и в темном оконном стекле отражение было достаточно четким, чтобы различить снисходительную укоризну на лице собеседника.
- Интуиция, значит, - ровно произнес детектив, так и не дождавшись от меня раскаяния. - Ну, предположим. Но все равно следует проверить эту версию. И тут у нас есть два варианта. Первый - написать этой Эстер Бонне от имени Управления спокойствия и попросить содействия в расследовании. Но, во-первых, Эстер Бонне - не аксонская подданная, она гражданка Марсовийской Республики, и потому в игру вступает бюрократическая машина. Дело в том, что такого рода официальные запросы обязательно должны проходить через марсовийскую гражданскую полицию. Порядок действий весьма сложный, - брезгливо поморщился Эллис. - Я бы даже сказал, неоправданно сложный. Запрос составляется по-аксонски и на марсо, заверяется двумя печатями и пересылается в марсовийскую полицию. Получив его, местные или составляют свое письмо, или выписывают приглашение нашему детективу на посещение страны и проведение следственных действий, или напрямую берут показания у свидетеля. Если послать письмо самой свидетельнице, но на бланке Управления спокойствия, это может вызвать скандал. Спросите у своего маркиза, он вам подробнее расскажет, - добавил Эллис досадливо и почему-то прикоснулся к своей щеке кончиками пальцев - и так же машинально отдернул их, будто случайно дотронулся до едва затянувшейся раны. Я удивленно выгнула бровь, но детектив предпочел сделать вид, что не заметил намека. - Второй вариант - это частное письмо от моего имени или, например, от вашего. Мы можем, не разглашая причины, попросить Эстер Бонне переслать нам копии последних писем. Но она опять-таки может нам отказать - письма-то личные, полученные от погибшего отца... К тому же кое в чем мисс Дюмон может и не лгать - вдруг Бонне действительно не любит чужаков? Кто захочет доверять посторонним семейные тайны? - Эллис пожал плечами, всем своим видом показывая, что он бы не доверил. - Есть еще и третий вариант. Рискованный и совершенно незаконный, правда, при определенной степени удачливости мы получим наиболее полный ответ в кратчайшие сроки.